Я зашла в полупустой вагончик второй очереди маятниковой дороги на Aiguille du Midi и огляделась: с лыжами и сноубордами всего несколько человек, остальные - пешие туристы, увешанные фото и видеокамерами. Подумала: после двух часов в Белую Долину едут кататься только опытные путешественники. Отсюда до станции горного паровозика Montenvers около 20 километров спуска. Последний состав уходит вниз часа в четыре. А ведь до станции надо не только успеть доехать вовремя, но и подняться к ней по длинной лестнице, ступенек в 350. Я сама их никогда не считала, но ироничные французы поместили красочный плакат внизу, наверно для поднятия боевого духа отдыхающих. Если Вы никогда не катались на горных лыжах, то вряд ли поймете, каково это ходить в ботинках весом по 3,5 килограмма каждый и носить на плече лыжи килограмм в 7-10.  После лестницы - продолжение пути до  станции в кабинке подъемника. Столько сложностей. Мне проще сразу скатиться немного вниз и пройти пешком к началу лесной тропы. Это ещё 3-5 километров спуска до Шамони на лыжах. Вагончик плавно поплыл вверх. Я смотрела в окно на ледник Монблан, радовалась ясной, безветренной погоде. Вторая очередь канатки на Aiguille du Midi – волшебное инженерное сооружение. Всегда удивляюсь, как французы умудрились? Трос натянут между станциями без единой промежуточной опоры. Вагон почти вертикально втягивается на скалу. Конечная станция на высоте 3842 метра. Вспомнилось: как-то раз поднималась при сильном ветре. Нас тогда наклонило под таким углом, что не могли причалить наверху. Просто висели и ждали, когда стихия утихнет.
Приехали. Вышла и остановилась на мостике между скалами. Полюбовалась видом ледников и заснеженных гор. Туристы, пощелкав фотоаппаратами, дружно проследовали на смотровую площадку.
Посмотрела на гребень, по которому предстояло идти к началу спуска в Белую Долину. На нём уже показалась группа в альпинистском снаряжении. Мы вместе поднимались сюда в вагоне. В металлических «кошках» на ногах, сноуборды и лыжи фиксированы на спинах. Ребята медленно спускались, обвязавшись верёвкой.
В голове мелькнула мысль, что перед подъемом зря не зашла в прокат за оборудованием. Если гребень мягкий, то железяки полежали бы у меня в рюкзаке.
Коридоры внутри горы напоминали ходы гномов. Один из них заканчивался дырой, пробитой в голубом льду – выход на гребень. Перед началом тропы – маленькая площадка, огороженная небольшим металлическим заборчиком. Я вышла наружу и обрадовалась: вокруг уже никого. Яркий солнечный свет бил в глаза. Глянула на тропу, идущую по гребню. Она блестела, как леденец – сплошной лёд. Радость тут же прошла. В этом году даже верёвок нет. Обычно их крепят на металлических трубках, вбитых по самому верху. Еще и сетку натягивают, чтобы никто вниз не улетел.
-У-У-У,- завыла внутри. В скользких горнолыжных ботинках здесь не пройти. Возвращаться мне не хотелось. Две очереди на вагоне вниз, в прокат, затем снова наверх. Могла не успеть подняться, уже половина третьего. Даже если бы успела, окончание путешествия прошло бы в темноте. В середине января день короткий.
Встала у края площадки. Стала разглядывать снег справа от тропы, ковырять его палкой, раздумывать. На склон слева даже не смотрела. Он круто уходил вниз, солнечный и уплотненный ветром, словно бетон. И второй тропы в этом году нет. Обычно она идёт чуть ниже гребня и обнесена верёвками. Слишком мало снега выпало в этом сезоне. Поэтому дорожка такая ледяная и узкая, меньше полуметра в ширину. И веревки с сетками не натянуты, чтобы туристы лишний раз не лазили и не рисковали.
Вдруг услышала шаги сзади. Обернулась и увидела парня. Он тоже с лыжами. И никаких альпинистских штучек для спуска по льду у него, кажется, нет, как и у меня.
-Hello! – он улыбнулся,  затем озабочено стал смотреть на тропу.
Подумала: «На француза непохож. Американец или англичанин».
-Very dangerous!– предупредила, ткнув палкой в лёд. Прикинула: слева до Шамони, по вертикали, 2.800 метров, а справа всего 500, по отвесной скале, что гораздо ближе, но всё же…
Я стояла и раздумывала. Теневой склон справа не такой жесткий. Вполне могла бы, не лихача, аккуратно проехать на лыжах чуть ниже льда.
Всё, решилась. Тщательно очистила ботинки от снега – не хватало еще, чтобы лыжи внезапно отстегнулись. Защёлкнула крепления. Медленно поехала, постоянно контролируя скорость. Только без ошибок. Падать здесь нельзя.
Я почти миновала самый опасный участок. Вдруг услышала нарастающий сзади шум. Немного притормозила у поворота. Дальше тропа уходила под прямым углом влево и круто вниз. Обернулась. Мое тело среагировало быстрее, чем мозги смогли оценить происходящее. Схватилась правой рукой за металлическую трубу, вбитую рядом. Быстро развернулась и вжалась в склон, врубаясь кантами в жесткий снег. Свободной рукой поймала за куртку парня, скользившего к обрыву на пятой точке. Сильный рывок. Руки почти выскочили из суставов, но я нас удержала. В воздухе счастливчика удачно перевернуло, и он упал животом на остаток гребня до поворота. Только ноги болтались над камнями. Крупный и тяжелый. Я не могла вытянуть его наверх. Стараясь удержать нас, из последних сил выжимала рукой сок из металлической палки и врубалась кантами лыж в жесткий, крутой склон. Крикнула парню:
-Подтягивайся самостоятельно. Используй мою руку в качестве верёвки.
Когда мы оба, наконец, стояли и держались за металлическую трубу, немного расслабилась.
Теперь мозги услужливо прокручивали недавние события, запоздало осознавая и анализируя, что же произошло. Я видела всё, как замедленный повтор эпизода спортивной игры. Парень поехал по моему следу. Слишком разогнался. Потерял контроль над лыжами. Упал, чтобы сбросить скорость. Слишком поздно. С воплем «O, f..!» полетел к обрыву. Тут я его схватила.
- Тупой янки! – зло зашипела на придурка. Меня трясло после происшествия.
- Я англичанин.
- Хорошо, - тут же, согласилась, - Тупой англичанин. Где твой лыжный гид?
- Я один.
Удивлённо подняла брови. Сами путешествуют в таких местах опытные фрирайдеры. Мое тело постепенно успокаивалось и начинало воспринимать окружающее.
Парень стоял рядом. Очень близко. Я почувствовала, что от него, на удивление, приятно пахло.
Я ненавижу запах большинства людей. Исключения так редки. Для меня, не зависимо от пола, почти все противно пахнут: табак, пот, гнилые зубы, некачественная еда и алкоголь, паршивые одеколоны или духи. Невозможно выдержать. Я знала, что чувствительный нос – моя проблема, просто беда при общении. Но если от человека несет, внешность уже не имеет значения. Хоть десять раз Аполлон, его для меня больше нет.
Но этот… Снова глубоко вдыхаю. Да… Теперь я точно знала, что парень не курит и моется. Здоровыми зубами ест чистую пищу и запивает её… Ха! Пивом. Нос уловил слабый хлебно-хмельной аромат и дорогой парфюм. Я знала этот запах. Теплая древесина сандала смешивается со свежим морским бризом, напитанным ароматом цветущих цитрусовых. Чарующе, но название не помнила.
Если бы от парня воняло, я, не задумываясь, оставила бы его стоять на склоне и уехала. Без сожаления. Пусть бы звонил, вызывал спасателей, ночевал бы здесь, до прихода первой утренней группы, желающей спуститься в долину. Что угодно, но без меня. Ну, может, тоже позвонила бы спасателям, для очистки совести.
Наверно, адреналин уже ударил мне по мозгам. Прощай адекватность, увидимся не скоро. Теперь я стояла и с наслаждением принюхивалась.
Склон под нами уходил круто вниз. Я кивнула на ровную площадку вдали, где заканчивалась тропа с гребня. Спросила:
-Сможешь спуститься туда?
Парень смущенно улыбнулся и неопределённо пожал плечами. «Ещё и чайник»,- подумала с досадой.
Дальше действовала под адреналиновым кайфом. Других объяснений у меня нет. Решила: «Если уж начала его спасать, то надо завершить это дело. Ха! Не оставлять же так очаровательно пахнущего парня стоять одного на склоне, вцепившегося в трубу. Спущу его до площадки внизу, как маленького ребёнка». «Ребёнок» был на полголовы выше меня. Скомандовала ему:
- Согни колени. Расслабь ноги. Не вздумай помогать. Лучше закрой глаза.
Немного подтянулась на руках. Встала сзади англичанина. Обхватила за талию. Теперь его лыжи внутри моих. Крикнула:
-Весь вес на правую ногу. Отпусти трубу.
Решила пока не дышать. Мне нельзя отвлекаться. Только без ошибок. Крепко держа парня, развернула лыжи вниз. Мы заскользили по большой дуге. Сильно разогнались. Я знала, что это ненадолго. Когда дуга пошла вверх, скорость стала падать. Всё же она была довольно большая, когда нас выбросило на ровную площадку, которой заканчивалась тропа. Пролетев немного в воздухе, мы приземлились на жесткий, утоптанный снег и понеслись прямо к обрыву. Парень и не думал тормозить. Может, правда, закрыл глаза?  Я не могла сбросить скорость за двоих. Пришлось резко дёрнуть его вниз и вбок, подсекая. Упали. Я врубалась кантами в снег, стараясь остановиться. Довольно жесткое приземление. Англичанин свалился мне на ногу. Когда движение закончилось, я взвыла от боли.
Вой быстро перешел в истерическое хихиканье. После адреналинового шока  меня начинало трясти и разносить. Поняла, чтобы вернуть контроль над собой, надо срочно принимать меры. Поглядела на парня. У него дела не лучше. Тоже нужна помощь.
-Снимай лыжи и садись. Время отдыха.
Расстегнула рюкзак. Достала термос с чаем и фляжку коньяка. Налила в металлическую крышку коньяк. Протянула парню. Приказала:
-Пей!
Он улыбнулся, но сразу проглотил. Его била дрожь, меня тоже. Быстро выпила свою порцию.
Затем налила горячий чай и протянула стаканчик англичанину.
После торможения шапка и очки свалились. Подобрала их и начала выбивать снег из шапки. Затем достала платок и вытерла очки.
-Sorry. I’m Robert.
Парень улыбался, разглядывая меня. Я на него немного злилась. Мог бы помочь тормозить. Теперь нога болит. И на что он так уставился? На мою всклокоченную после падения голову?
-Боб?- решила уточнить сокращение.
-Роб. Это неправильно. Ты меня уже второй раз спасаешь.
-Что неправильно? Не надо было ловить? Дать упасть?
-Нет, за это спасибо. И коньяк с чаем то, что нужно. Но обычно мужчины спасают хрупких леди, а не наоборот.
-А! Тогда считай меня феминисткой, или не хрупкой леди, или ещё кем-нибудь, если так проще. Какие проблемы? Ты жив, я тоже. Все довольны.
-Извини. Я не хотел тебя обидеть. Просто не знаю, как выразить благодарность… И кому. Как тебя зовут?
-Считай, что уже выразил. Я – Тори,- сразу сообщила предпочитаемое сокращение. Меня раздражает, когда кто-то пытается звать меня Викой. Писклявое, визгливое, рифмующееся с неприличными словечками имечко. Бр-р-р.
-Виктория?
-Да.
-Откуда ты?
-Из России. Москва, зима, медведи, морозы, водка,-  захихикала. Адреналин продолжал щекотать мозги.
-Ты хорошо катаешься. У вас там много горнолыжных курортов?
-Нет, это в Альпах много. Я часто здесь бываю.
-Я тоже, но в Шамони впервые.
-Почему ты не тормозил? Не понял, что мы опять чуть не слетели со скалы?
-Не знаю. Ты просила не рулить.
-Да, но остановиться мог бы помочь. Ладно, проехали. Допивай чай и гони стаканчик. Я тоже хочу прийти в себя. Кстати, нам надо спешить. Скоро солнце скроется. Тогда тропу и трещины во льду не увидим.
-Мне казалось, что лёд уже закончился,- засмеялся Роберт, указывая наверх.
-Ну, нет. Дальше нас ждёт Море Льда (Mer de Glace),- я снова глупо захихикала.
Смеяться хотелось всё больше. Мы сидели и ржали во всё горло. Небольшая истерика после адреналиновой встряски – обычное дело. Но время поджимало. С огромным трудом я старалась собраться.
Наконец, встала, надела лыжи.
-Мне пора ехать. Если не знаешь дороги, то не отставай, иначе заночуешь в ближайшем сугробе или в любом другом приглянувшемся.
Эта тупая фраза вызвала новый взрыв совместного смеха. «Да, клиника. Пора в путь»,- подумала.
Из-за долгого отсутствия снегопадов, проблем с идентификацией трассы у нас не возникало. Я расслабленно ехала по накатанным следам. Нетронутого снега почти не было. Парень неплохо управлялся с лыжами.  Наверно, наверху он перенервничал.
Впереди показалась большая область целины. Это потому, что дальше большой разлом во льду. Вспомнила, что по-французски такие трещины называют «сераки». Прикольно звучит для уха русского человека. Отвлекшись, не заметила, как Роб вырвался вперёд. Разогнавшись, он радостно выписывал красивые змейки по ровному, немного придутому снегу. Закричала ему:
-Стой!- зная, что там дальше. Он не слышал.
-Опять спасать. Что за день?- пронеслось в голове.
Помчалась наперерез, всеми силами набирая скорость. Метров за двадцать от дыры во льду догнала и сбила этого выпендрёжника. Вместе пролетели кувырком в опасном направлении ещё метров пять.
-Что?- возмутился англичанин, стряхивая снег с лица.
После такой акробатики голоса у меня не было. Пришлось пожертвовать теплыми руками. Сняла перчатки. Слепила большой снежок. Кинула его в разлом во льду.
-Ого! Я не видел!
-Вот именно. Я сейчас лыжный гид. Катись по моим следам. Мне уже надоело тебя спасать. Что за день?- возмущённо прошептала.
Дальнейший спуск по Белой Долине прошел без особых приключений. Правда, на паровозик Montenvers мы не успели. В заходящих лучах солнца подъехали к началу лесной тропы. Неудача. Снега в этом сезоне выпало мало, поэтому ледник вздымался над нами вертикально метра на четыре. Ярко-голубой лёд блестел на солнце, слепил глаза. Тут не подняться без снаряжения. Поехали дальше. Стали искать, как выбраться из Моря Льда (Mer de Glace) ниже по долине. Метров через 300 обнаружили небольшую тропу. К началу лесной дорожки, спускающейся в Шамони, поднимались, закинув лыжи на плечи. Двести метров вверх пешком! Шла из последних сил.
Наверху дружно решили устроить привал. Солнце уже скрылось за горами с противоположной стороны долины. Я знала, что скоро стемнеет, но здесь нам ничего не грозит. В крайнем случае, можно спуститься и в темноте.