Алиса Орлова (Москва)
Светлана Зобнина (Москва)
Владимир Монахов (Братск)
Дмитрий Артис (Москва)
Поздравляем победителей четвертого тура конкурса "ОТКРЫТИЕ" и желаем им новых творческих побед.
Алиса Орлова
Родилась в Саратове. Окончила филологический факультет Саратовского государственного университета. Журналист. В настоящее время живёт в Москве и работает в журнале «Нескучный сад». Лауреат Волошинского конкурса 2004 года.
Таточке - про птичек
…а я, вот, знаете ли, кормлю голубей.
Высовываюсь в форточку: ”Эге-гей, гули-гули!”
Знаешь, они - как собаки.
Они - прилетают!
Они прилетают ко мне
С мусорных баков, с помойки,
а так же с ближайшей стройки -
в зависимости от погоды и направления ветра.
Глазки у них красные, лапки у них - грязные,
И свинцовые крылья.
Голуби, детка, в сущности, свинорылы.
Гаже дворняжек. Подонки бездонного неба.
Ну а я? Я кидаю им хлебные крошки.
Божии курочки - хвостик трубой.
Все-таки дурочки мы с тобой…
Душа моя.
***
и несмотря совсем на то
что я такая тварь
всю ночь горит перед окном
отчетливый фонарь
и несмотря на то
что я дебил и идиот
всю ночь мурлычет и лежит
со мной домашний кот
и несмотря на то что я
жалею кой о чем
меня утешат и спасут
за правым за плечом
и Честертон и Эдвард Лир
и утром бутерброд
и даже тот кто в 7.03
мне солнышко зажжет
***
Вознесения Господня у Никитских ворот
Иокима и Анны при доме сирот
Власия в Старой Конюшенной слободе
далее - везде
***
и будет март насквозь дырявый март
дежурят мертвецы в дверях больницы
через ресницы - блики и синицы
плыть наугад без компаса и карт
а это просто небо стало больше
пресветлый беспечальный водоем
не бойся ничего теперь не бойся
открой и глаза да вот уже и дом
письмо ангелу
я никак не могу простнуться сегодня
что-то давят эти арки и своды
надоели игрушки и нет подарков
пообещай мне глоток свободы
я сейчас я уже
только плейер засуну в сумку
поиграем немножко и сразу все уберем
расскажи, кто - с утра у меня на столе оставляет рисунки?
покажи мне слепого флейтиста с собакой поводырем
вижу теплые кошки обнявшись лежат в переходе
вижу - розовый слон нарисован фломастером он
помоги записать помоги рассказать
что-то вроде
этот сон этот сон этот сон
***
Пульхерья Ивановна стала тенью.
Она живет у меня в кармане.
Она со мною везде и повсюду –
в кинотеатре и в ресторане.
Пульхерья Ивановна стала тенью.
Как невозможно, как странно, странно.
интернат №11
эта ветка темнее теснее и глубже других
эти улицы самые серые в целой столице
за какие грехи за какие грехи за каки
осмотрись, обживись, но прошу – не заглядывай в лица
этот серый забор – самый длинный на свете забор
там живут ненормальные, слышишь, кричат за забором
это просто завод, это просто завод, тут завод -
так, качаясь, поет пожилой молодой идиот -
тут мы делаем горе, всем хватит, на целый город
***
осень - время сесть за парту
не раскладывайте карты
не клянитесь на крови.
детка - в девку
девка - в бабу
баба - в жабу
се ля ви.
***
успокойся не дрожи
приручай свои печали
предложи печали чаю
обещай печали чаек
и решительно скажи:
о печаль, я твой начальник
небо-чай
луна- лимон
ты проснешься в новый сон
гладь воды луна над ней
дверь за дверью
сон во сне
***
знаешь не было никакого кая
и никакой королевы конечно
я их придумала грустно нежно
маленький садик свой поливая
в мае немножечко виден рай
даже из нашего городка
в мае немножечко виден рай
в сторону рая течет река
белое-белое облако с краю
справа слева одно только небо
не было никакого кая
никакой королевы не было
***
календарная моль. тротуарная пыль
горький запах. Сказали - апрель.
сквозь размытые контуры личных вещей
очень много горящих свечей.
воздух сильно разрежен- на глубине? наверху?
никогда тут еще не был
или просто приблизился горизонт
и теперь целый день сковозь меня ползет
серое одеяло неба
голоса взлетают капли падают
качели качаются
попрощается скажет пока
капли катятся по стеклу
небо в груди шевелится
мне сказали я тоже умру
в это почти что верится
брь
этот …брь, едва начавшись, играет
на нервах еще совершенно летних.
не осенних, то есть.
дрожу-обмираю,
мазохизм – курить на лестничной клетке.
эмигрировать в плед.
удавиться шарфом.
(попросить политического убежища за шкафом)
нету сил холодные трубы гладить.
по утрам над парком за каждой аркой –
белый свет в морковной губной помаде.
…а пасьянс нехитрых осенних истин
в цвет сойдется на той золотой неделе
когда …брь, дожрав, наконец, все листья,
повернет рубильник в моей котельной.
***
- А тебе нас не жалко? Нет?
Ведь каждый- ребенок, банкир, или бомж,
Гадкий, красивый, лысый, лохматый
Носит в кармане обратный билет
С неизвестной датой.
================================
Светлана Зобнина
Родилась и живет в Москве. По базовому образованию и профессии - математик и программист. Один из основателей и руководителей языческой религиозной группы "Содружество Природной Веры Славия". Поэтические публикации: сборник "Птица-остров", газета "Педагогический калейдоскоп", журнал "Эволюция". Победитель поэтических конкурсов "Кастель-2004" и "Русь Великая" (2005).
Оберег Руси
Свежий ветер гонит волну,
да буруны свивает Вий.
Чур меня, чур мой дом, чур страну
от кликушества злых витий.
Чур снарядов, ножей и пуль,
отведи всяку срань и дрянь.
Спелой грушей падет июль
громовержцу в тяжкую длань.
Что коса в полон рос покос,
что волна о высокий брег –
свет из туч на бурливую Рось,
подолу огня – оберег.
Чтоб не Август взошел на трон
иль иной сиятельный шут,
а был Червень ликом червон,
да и Серпень с серпом не крут.
Белой рыбой в волны нырну,
паутинкой сверкну маня…
Чур меня, чур мой дом, чур страну,
Оберег – подолу огня!
31 Червня (Июля) 2005
Свет грозового лета
Не-бо – не-беса –
не Бог, не бесы.
Се-рдце – се рцы вещаго Зевеса
в заверти ветров грядет завет.
Грянул гром, взвивается завеса
коло врат – то Коло-врат, весь свет.
Коли врать – то Велес или Сет,
легкий слог крылатого Гермеса,
око-лесица – не око леса –
от лисицы-прелести совет.
Окоемом грозы отыграли,
око ему грезами застлали.
Свастикой свилася полоса –
лествица в святые небеса.
Ночь на кургане
Мягкий туман
к Ночи царственной прянул на ложе.
Дремлет курган.
Что за сны ему снятся, Даждьбоже?
Есть ли тут кто,
или души давно улетели?
Чистым листом
поднялись удивленно с постели?
Где-то в ночи
шорох, рваная нить разговора.
Там – вя-ти-чи
с ворожбой, или крАдутся воры?
День перемен
и безвременья сумерки следом…
Что же взамен
вечных снов вы предложите Дедам?
Корни стеной
из старинных шеломов восходят,
ранней весной
в небо светлые души уводят.
По-верх гробов
и костей, на костре обожженных –
кроны дубов,
мощных лип и развесистых кленов.
Память жива
освященной легендою в дубе,
и дерева
отдают ее, если полюбят.
Небо лучи
поутру, как ларец, приоткрыли,
рано ключи
у Зари-Заряницы добыли.
Горстка друзей
Предкам чарку и хлеба предложит.
С ними отпей,
к дому путь укажи им, Даждьбоже!
Меч
Воинам Перуновым
Как ни смешна торжественная речь,
но время близко, пробил час Суда.
Ты сделал смелый шаг, под Светлый Меч.
Ты был готов. Ты стал им навсегда.
Скорей смени слова свои и стать,
Всю сталь прими. И тела не прикрыв,
Ты будешь с лезвием в обнимку спать.
Ведь меч - имеет сердце и порыв.
И радостную силу наших треб,
их свет лишь тот признает не дрожа,
кто братски переломит честный хлеб,
чтоб слишком скоро не тупить ножа.
Оберег
Разум мутился ли, смерть ли косила
тех, кто ступал без оглядки на брег.
Я приближалась к источнику силы,
скупо в ладонях зажав оберег.
С полюсом холода в призрачном браке,
без колебанья, без маски врага,
чтоб голоса, и виденья, и знаки
выпали ровно, как снег на снега.
В царской короне кромешная птаха
долю мгновенья висит над спиной,
призраком мутным врожденного страха,
что отыграется в жизни иной.
Девушки темной точеные груди,
лак эбонитовых полушаров
грубый порыв вожделения будит.
Из закоулков забытых дворов
памяти древней, что дров несожженных,
стонет шершаво, ломаясь, кора.
Резким дрожанием сердца в ладонях
зов оберега: обратно, пора!
Ореховые небеса
В полуденном лесу
на ветреном мысу
у Серпня на веснушчатом носу
всей шкурой чувствую – пока еще не осень
От каменных ключей
пробившийся ручей
овражком пробирается, ничей –
так жизнь уйдет в бега – не расшибется оземь.
Пронырливый, как бес,
он вьется через лес
в густой тени ореховых небес,
зеленой шапкой надвигая их на брови…
Живой струей полны,
мужчины в дни войны,
а женщины – в дни мира и весны
для жизни будущей теряют капли крови.
Не иссякает ток,
в нем камушки, песок,
и спелых ягод забродивший сок,
и лягушат снуют пупырчатые спины.
Когда Сварог скует
холодный, белый лёд,
живое пламя полоненных вод
целебной горечью вернет вон та рябина.
2 Серпня (Августа) 2005
Звезда царей
Имя мне – Верея,
так подсказали сны.
Ах, до чего ж края
ломкие у весны.
Как упрямо зыбуч
там, в овраге, песок.
Ранней планеты луч
сердце резко ожег.
Месяцем молодым
машет Лелина ночь,
углей погасших дым
гонит из леса прочь.
И в небесную ширь
предков уходят следы.
К дому ведет поводырь –
светлый Юпитер-Дый.
Месяц отсек у зимы
клочья седых волос –
и под покровом тьмы
травы снежок занёс.
Липкая грязь у дверей,
в людях – раздрай пустой.
Брось им, звезда царей,
вызов – своей красотой.
23 Березня (Апреля) 2007
================================
Владимир Монахов
Родился в 1955 г. в г. Изюм Харьковской области. Закончил Иркутский государственный университет. Автор более 10 сборников стихов и прозы: «Второе пришествие бытия», «Аранжировщик молчания», «Посох философа», «Путешественник», «Вымысел правды» и др. Проживает в г. Братск Иркутской области.
Чучело
Часы - чучело вечности,
по стрелкам которых
мы никогда не узнаем,
сколько осталось
будущего у Бога.
И потому
в одиночной камере бытия
мы перестукиваемся со временем.
Я - сердцем.
Оно - часовым механизмом
у пульса на моей руке.
***
Дышит Вселенная из тишины
В сторону жизни, что топчется в круге,
Где человечества божьи сыны
Любят и ненавидят друг друга.
Дышит Вселенная из пустоты
В сторону речки, цветка полевого,
Утренней птицы, вечерней звезды
К ясности нового вещего слова.
***
Бог праздника на всех не обещал,
Но крошку-смерть всегда держал в запасе
За пазухой и ярко небо красил
В прыщавость звезд на берегу дождя!
Кто был никем, тот и сейчас ничей,
Но в катаcтрофах возрождалось слово,
Которое всегда на смерть готово,
Как за стихи, так и за миску щей!
***
Я забрёл меж дерев в куковальню,
Долго-долго за птицей считал
Жизнь свою до конца провальную,
Что уже не начать с листа…
Листа чистого…
Мелким почерком
По траве пробежал стишок
До холодной дождливой точки,
Что зарылась в речной песок.
На мертвых устах
Ирине Монаховой
Между соленым и сладким
Смерть прошмыгнула тайком
Вымерло всё без остатка,
Землю, собрав бугорком.
Замерло слово под кожей,
Сердце молчит ему в такт.
До бесконечности множим
Бога на мертвых устах!
***
...подробности добра не разглашай,
и планами не мучь календари...
купи билет на поезд в пятый Рим,
сгущая мысль до Бога - не спеша...
в Европе человеческой тоска
свела лицо под проливным дождём,
где белый свет, зажмурясь, молча ждет
удара неба в сторону виска!
***
Жизнь замесить руками,
Оставив бессмертью перо.
Вечность считать веками,
Целуя в обугленный рот.
И раскаленной пылью
Зрячим глаза обожгли.
Бродят миры слепые
В поисках новой земли.
Бренд "30 серебренников"
И сказал первый:
- Ты - Иуда!
И возразил ему второй:
- Иуда - ты!
- Я первый сказал! - возмутился первый.
- Ты первый продал! - был непреклонен второй.
Достаточно всего тридцати сребреников,
чтобы нанять Иуду для предательства,
но никаким золотом мира
не заставить
держать язык за зубами
желающих доносить.
Создателям фильма «Русское»
и их вдохновителю Э.Лимонову
Он страстно желал и
Неустанно мечтал чтобы все его любили
Тогда он перерезал себе вены и умер
На его похороны собрались люди
Которые рыдали навзрыд:
Плакали мама и папа
Плакали красивые и особенно некрасивые девушки
Плакали смелые пацаны с его улицы
Плакали равнодушные соседи
Плакали заучившиеся одноклассники
Плакали безденежные учителя
Плакали милиция прокуратура и суд
Плакали трудовые коллективы фабрик и заводов
Плакали все важные и неважные персоны
Плакала Организация Объединенных Наций
Плакало всё прогрессивное и
Особенно непрогрессивное человечество
А он лежал в гробу и с любопытством
Лицезрел как все бескорыстно любят мертвого
И впервые ощутил камнем сердца счастье вождя:
Все тебя любят, а ты не любишь никого!
Историческая справка,
составленная в пять часов утра на квартире поэта
Ильи Фонякова, Санкт-Петербург
В пятницу, 22 апреля 2005 года от рождества Христова,
на 12 фестивале русского верлибра,
в музее Анны Ахматовой на Литейном
было установлено два микрофона:
один для больших,
другой – для маленьких поэтов.
Но первый микрофон работал со сбоями,
и потому большинство авторов
выходили к микрофону для маленьких.
- Мы знаем свое место,
дорогая Анна Андреевна!
Илья Тюрин –
запоздалое послание
1.
пророком языка себя перелистать
по водам слов добраться до ответа
где тьму небес сжигает пустота
в утробе зла для первой строчки света
2.
земное просветленье в головах
где мысль неизреченно точит темя
в песочницах дворов увязло время
что растранжирил мальчик на слова
а рифма заложила виражи
в стихах всё своевременно и к месту
и падалица звёзд широким жестом
навеки даровала словом жизнь
================================
Дмитрий Артис
Родился в 1973 г. в Калининграде (г. Королев) Московской области, живет и работает в Москве.
Окончил РАТИ, директор центра «Театральный особнякЪ».
***
Я отменю день города немедля.
Ему нет места в том календаре,
В котором отмечать поднаторел
День первый, день второй и
День последний.
Не громок я, но сам себе истошен:
Снимите флаги, срежьте купола.
В который раз снедает кабала
Нисколько не понятная святошам.
Обозначая день рожденья сына
Днём первым, я, как правило, веду
В родной кабак знакомую одну
И ворожу: люби меня не сильно.
Кому к рассвету, а кому готово
К закату всё. И днесь второго дня
Я весь во снах любимого меня,
И в женщине нетерпящей такого.
В её глазах, в устах её, во чреве
Небрежных снов. Знакомая одна
Ещё не раз напомнит мне, когда
Был первый день, второй и
День дочерний.
***
Она не живёт в другом часовом поясе,
Но иногда приезжает ко мне на поезде,
Проводит беседу, поит меня и кормит,
Да всё норовит меня изменить в корне,
Перелопатить душу, моралью выесть,
А у самой вырез на платье, такой вырез,
А у самой такие мысли, такие, впрочем,
Любит она меня, любит меня, прочит
В мужья себе, заговаривает, не зевает,
Катает на белом трамвае, таком трамвае,
И носит очки, и думает, и не смеётся,
Картавит слегка: Моцарта кличет моцагт,
И ноты читает, и это за честь почитает.
Вроде бы мне на черта она и не чета мне.
Ей бы зависнуть с пивом в ночном клубе,
Но любит она меня, любит меня, любит.
***
Утром включаешь Советское радио,
Куришь, и вертит избитая мысль:
Если друзья тебя больше не радуют,
Радовать их не стремись.
Крутит и вертит она временами как
Будто не мною, а кем-то другим,
И зависает на связках динамика
Полный стремления Гимн.
***
В такую ночь оседлый берендей
(Не по меже, а лемехом по коже)
Возделывает почву, но, похоже,
Не верен плуг височной борозде.
И вкривь, и вкось по белое лицо
Располосован мыслями своими.
Они на раз гнезда ему не свили,
Но постарались, вывели птенцов.
И сказка ложь, и присказка, увы.
В такую ночь, нисколько не радея
О сделанном, по праву берендея
Заброшу плуг и стану кочевым.
***
Долго могла песня моя длится
Там, на семи холмах,
На ветрах синих,
Если бы я в прежние все тридцать
Не нагулял дочку тебе, сына.
Если бы я в прежние все двадцать
Думал, что есть и ты,
И ещё кто-то
Кроме тебя там, на кругах адских,
Где от любви отрок любой кроток.
Не обратить зрелость уже в детство,
Чтобы могла та песня
Ещё длиться,
Чтобы в мои новые все десять
Не пережить прежние тетридцать.
***
Гоню печаль изысканного блуда,
В чужих просторах сею лебеду.
Я не одну тебя люблю, люблю до
Такого сумасшествия – люблю.
Не думай обо мне ни так, ни эдак.
От ветра толка больше. Налегке
Войди в меня, в заботливые недра,
И проживи, как солнце на реке.
До вечера. Не долго, но красиво.
Пока не тянет сердца разговор,
Пока закат оправдывает с силой
Всё то, что есть уже над головой.
Пусть колесит заиндевевший ветер.
Но, точно пса, приветствуя беду,
Я отмолюсь: любимая, не верь тем,
Кто говорит, что сеет лебеду.
***
Не столько отбрит,
Сколько выбрит.
Надеюсь, что с этого дня
Приподнятый ворота выверт
Уже не испортит меня.
Надеюсь, осанка не выдаст,
Свинья с потрохами не съест.
Какой-то полжизни на выброс
Пошло, а не на перевес.
Неведома вечность неделям.
Я скромен, поскольку не пьян.
Ко всем потаённым борделям
Расправлена поступь моя.
И небо сквозит по заулкам,
И яблочко с яблонькой врозь.
Ни боли, ни счастья, ни звука.
Что выросло, то не срослось.
***
И пусто, и только раздолью дано
Увлечь ненасытным потоком.
Ни милого друга, ни бабы дрянной
Под так называемым боком.
Намедни развёл и подруг, и мосты,
Друзей озадачил, а впрочем,
Я всем насоветовал тот монастырь,
В который стремился не очень.
Ушёл бы в запой, и в запое ни зги,
От здравого смысла обрезки.
Слыву человеком отчасти мирским,
Отчасти божественно мерзким.
***
Не умер я – и только потому,
Что смерть не стоит ни любви, ни желчи.
С недавних пор, сжимая пятерню,
Увлёкся жизнью, как одной из женщин.
Где ликовало прошлое, теперь –
До чёртиков отъявленных, до колик –
Ликует настоящее. В тебе,
Мой мнимый друг, случается такое?
Становится «Немировка» острей
И тяжелей махорки лёгкий Winston,
И, кажется, ещё не постарел,
Но к мудрости уже приноровился.
***
Смотри сюда, покамест пятаки
Не лягут на опущенные шторки,
Ты будешь неоправданно жестоким
И, в то же время, ласковым таким.
Смотри сюда, почти наверняка
Увидишь, как легко и бескорыстно
Твоих противоречий коромысла
Качаются на шее двойника.
И рядом с ним. Не думай ни о чём.
Ещё одна коса найдёт на камень.
Земли не ощущая под ногами,
Ты музыку почувствуешь плечом.
