Я люблю вещи.
Нет, не сотни разноцветных кофточек, не ряды блестящих туфель и изящных сапожек, не поблескивающее тусклым мерцанием золото и серебро, обрамляющее сияющие кусочки камня. Я люблю то, что ждет своего появления в чьем-то доме.
Шопинг, вне всяких сомнений – терапия для любой женщины. Но, в то время как любая нормальная дама вертит в руках очередную милую сумочку или прелестный полупрозрачный шарфик за сумму, при взгляде на которую у гордого спутника красотки внезапно неприятно холодеет глубоко в груди и мужественные руки нервно сжимают до хруста темно-кожаное, внушающее невольное уважение портмоне, или когда она с щемящей тоской смотрит на фантастически красивое вечернее платье, понимая, что единственным местом его возможного фурора является платяной шкаф, я увлеченно изучаю обои, смесители, унитазы и пыльные образцы паркетных досок.
Меня завораживают журналы интерьеров. Ни одна из фотографий в них не сможет понравиться мне полностью и абсолютно, но всегда мои глаза пытливо ищут что-то новое, ту маленькую вещь, тот простой трюк, без которого не состоялось бы общее великолепие.
Я могу часами смотреть на прелестную коробочку для хозяйственных мелочей, меня приводит в восторг деревянная строгость комода. Изгиб кресла прелюдией Баха отзывается где-то глубоко в моей груди. Все то, что могло бы быть удобным по отдельности и неповторимо прекрасным вместе заставляет мое сердце биться неровно.
Ни один человек не понял моего искреннего восторга, когда где-то глубоко в недрах садово-огородных угодий Подмосковной дачи я нашла остатки старой напольной швейной машинки. Когда я, задыхаясь от счастья, притащила к крыльцу остов этого раритета, густо покрытый ржавчиной и пылью, многие присутствовавшие при эпохальном моменте сочли меня ненормальной.
Откуда им было знать, что забытый на огороде кусок когда-то черного металла мечтает быть чьим-то изящным туалетным столиком, гордящимся живущей на его матовой стеклянной глади пудреницей, вечно забытой тушью и небрежно брошенным тонким серебряным браслетом, рядом с которым рассыплются опавшие лепестки цветов из подаренного кем-то букета.
Мне интересно смотреть на людей и вещи там, где они живут. Я пытаюсь угадать, каким был бы дом, если бы он и его хозяин понимали друг друга.
Я мечтаю о том, что каким бы дождливым и пасмурным ни был вечер, в каком бы отвратительном настроении ни возвращался домой хозяин, как только откроется дверь – на его лице появится немного глупая улыбка счастливо влюбленного человека.
Потому что он – дома.
Нет, дом – это не просто бетон стен и тусклый блеск двухкамерных стеклопакетов, не почтовый ящик с привычным глазу бумажным спамом и вечно хмурой консьержкой при входе в подъезд. Это не угол, в который офисный обитатель роняет свои усталые кости вечером, чтобы утром, едва проснувшись и второпях, на бегу напяливая одежду, сбежать из него в рабочее никуда. Это даже не пристанище дивана и телевизора, навечно подружившихся с полной старых окурков пепельницей и пустой бутылкой вчерашнего пива.
Дом – это свой, особенный мир. Он живет отражениями солнца в зеркалах, мерным тиканьем настенных часов, шорохом хозяйского халата, шелковой лужицей падающего на пол с края еще теплой от дыхания хозяев кровати. Он хранит еле заметный запах духов хозяйки, смешавшийся с чуть пряной ноткой одеколона ее мужчины.
Дом – это тихое эхо счастливого смеха уже выросшего ребенка, это пожелтевшие от времени фотографии родителей, памятная ракушка, прячущаяся в комоде от любопытных глаз.
Дом – это мечты и планы его обитателей, память о долгожданных гостях, тепло пушистого пледа, цветы в горшках и яблочный пирог, свет настольной лампы и полутона занавесок. Это строгая роскошь кабинета и загадочная тишина спален, тепло кухни и солнце, игриво заглядывающее в окна.
Дом – это история жизни и предвкушение счастья. Это место, где каждая вещь – одновременно память и обещание продолжения.
Я люблю вещи.
