Великая поэзия... дом, в который можно войти и почувствовать себя свободно, не пригибаясь под перегородками.

Когда-то один поэт заметил: "Вам хорошо, Михаил Николаевич, вы сидели (!) - имеется в виду, что есть своя тема. Но если идти по такому пути: тот не сидел, другой не воевал, третий не расстреливал, десятый не лгал, такой-то говорил только чистую правду... Сварганится из этого такая кутья, что получится хлебово ядовитое, от последствий которого враз не избавишься.

Основной признак поэзии? Она обладает лечебными свойствами. Сказал - избыл внутренний груз. Потому что вначале было не слово, а предисловие. Стон боли, стон голода, холода, попытка осмыслить себя - главная наука о человеке. А слово будет потом.
У тебя есть выражение: "Поэт-затворник обречен перепевать собственную душу..." Не перепевать, Евгений, а РАСПЕВАТЬ. Это разные вещи. Даже "Отче наш", когда эту молитву шепчешь, зная, что ни Богом, ни в храме, ни в райкоме она не будет услышана и востребована, может взорвать человека изнутри. Такие вот дела.

Стихи не могут быть хорошими или плохими. Они становятся такими в глазах читателей.

Поэт необходим, иначе политико-партийная шизофрения закусит нами на банкете в честь победы безумия над разумом.

Надо стремиться к тому, чтобы в законченном стихотворении было больше тебя-человека и меньше тебя-поэта.

На литфронте бои – импотенты дубасят скопцов.

Мастерство - дело наживное. Главное - камертон души.

Блохи (в стихах)... единственное наше имущество, чем владеем. Но что поделать – тоже живые существа, жалко их )

Напишешь - и написанное будет улыбаться тебе. Если будешь относиться к делу чуть лучше, чем к самому себе, оно будет врачевать, концентрировать энергию. Вызовет улыбку, как у Джоконды - твой труд тебе улыбнется. Это очень важно.

Поэзия - это самосозидание человека без плеток и приказчиков. Какими бы тряпичными лозунгами она не украшалась, как бы не драпировалась, остается главное - видеть в зеркале насущного дня отражение того, что несешь в себе. Мы переходим к пониманию ценности малых величин, из которых состоит большая жизнь. Любое имеет право быть. Человек приходит в мир, чтобы подарить имя свое.

Букв на чистой бумаге полоски - отголоски, от нас отголоски...

Когда-то, сейчас уже в далеком прошлом, при создании "Кентавра" (вологодского общества молодых поэтов) я высказал предположение: " Не оказаться бы вам, ребята, без кольца, вкрученного в небо, и без почвы под ногами". Кто же тогда думал, что для многих именно это и случится? Говорю это сейчас без печали. Жизнебред сочинять легко - жить в нем тяжко. Переход между жизнебредом и сегодняшним не тяжел, но очень уж действительность оказалась зуболомной.

Поэзия и жизненная действительность находятся в странных взаимоотношениях: для того, чтобы понять, о чем идет речь в стихотворном труде, необходим перевод с поэтического на нормальный средовой язык, как для верующих с церковно-славянского на разговорный русский.

Сегодняшний критик - брат милосердия у изголовья тяжело рождающийся современной поэзии, вычерпывающей из себя пустоты прошлого. Поэзия - в тебе самом, рядом, ты ею живешь, дышишь, плачешь. Человек плюс время. Рад тому, что все это набирает обороты.

Если ваш стих порадовал хотя бы одного человека на земле - его стоило написать. Это как от души сказать "Здравствуйте!" незнакомцу.

Когда встречаются два одиночества и поют друг для друга - это уже одна жизнь. Они поют на два голоса. Но если прекращается мелодия одного из них, у оставшегося она звучит сильнее...

Вот этого нам и не хватает - осмыслить, кто мы? Кого мы дублируем столетиями, оставаясь на том же самом месте?

Дурачок сам может не знать, зачем он пришел к церкви и как туда попал. Но если приходит поэт, все становится не бессмысленным. Возникает диалог! Это и боль, и радость, и осознание самоценности.

С глубокой благодарностью прочитал стихотворение и отклики пишущих, читающих. Желание пить из такого родничка неутолимо, оно надолго... К нему надо наклониться, а там сам увидишь – пить или омыть глаза.
Увидишь отражение, которое невозможно обойти, и не только свое. У Родины еще не та улыбка, которая гарантирует хотя бы надежду. Пока она больше похожа на гримасу...

Есть движение от себя и к себе. Движение как попытка уйти от закостенелости - от себя. К себе - осмыслить свою деятельность и радоваться этому.

Века живет поэзия, века... Чтобы узнать - где главная строка.

Скоморошки-стишки,
Чуть от титьки отпав, облысели.
Певунцы-горюнцы –
Без подачки -
Не взвыть, не запеть.

Пока каждый пишущий стихи всего себя не вычерпает, он себя не найдет. К нему не придет главное в поэзии – самолечение, самоисцеление.

Большая поэзия – это гигантский планетный музыкально-литературный смысловой оркестр, и в нем закономерностей больше, чем случайностей. Если одна творческая мысль затронет стерженек другой – они зазвучат. Они будут играть поэзию. Начинается сыгровка оркестра.
Поразительно то, что бывает очень-очень редко... Не успеешь сделать инструментовку, а уже услышан! И хочется заорать, изобразить на своей харе НЕЧТО... Больше радости или печали? И с высоты такого понимания хотелось бы встретиться и больше не разлучаться.

Пусть эта колыбельная душе своей поется и нам тоже.

Одиночество - как профессия... И в этой профессии рождается поэзия.

Возвращаться к себе. Исповедаться – единственная возможность самолечения.
Когда подаешь сердце на ладони, с ним могут поступить как угодно: промямлить по касательной (возвращаясь с рынка , пнуть, осмеять... А человеку надо, чтобы его услышали. Пусть слышащих мало, он они есть. Когда-то я в своей жизни осознал: даже если зовешь немо, к тебе рано или поздно приходят.
Жизнь так устроена: и на болоте есть здоровые кочки. Есть! Но что за ним стоит? Что движет автором? Не надо жалеть свое внутреннее богатство. Иначе оно останется в состоянии «до востребования» и, не высказанное, может взорвать изнутри.

В отдельно взятом Божьем продукте есть все. Почва готова в нем самом. И как только создается средовое, из него начинает переть. Без кольца, вкрученного в небо и в почву, творчество - миф, как противостояние обществу в виде Союза писателей.

Мы уходим,
Последние певчие северных стай,
Гениальные в серость
Роняя предсмертные крики.

Михаил Сопин