Я заперт в тубусе, не в футляре,
и я надеюсь, хотя едва ли
пройти свой путь и сбросить шоры
и на закате, отдернув шторы,
глядеть на небо и быть с ним в мире,
тем самым будто живя в квартире.
На самом деле, конечно нет.
Квартира - это пустой предмет,
наполнять, который моя задача,
в этом суть вещей и никак иначе.
Тубус в тубусе, можно и так,
Я - это древко, квартира - флаг,
пространство вокруг, это пейзаж,
менять который, возможно, блажь.
Он не колет глаз и в этом дело
недовольства меня и, конечно, тела,
что привязано к адресу, и не удастся
оборвать канат, не меняя галса.
Но моря бушуют, и моя планида
влечет туда, не ломая вида
на себя самого, а так же даже
на наличие белого в темной саже.
Гораций сказал бы, что это отблеск,
я же считаю, что это оттиск
нашего времени в наших душах
отражение солнца в мутных лужах.
Стремление жить, и жить без правил
чужих, и не важно, кто там правил.
Я сподоблюсь и это точно
(не устно даже, а как-то строчно),
паденью вон, в другие сферы,
где обьясняют наличие веры
отсутствием злобы, и, знаете, фальши,
и там, оглядевшись, я двинусь дальше,
за горизонт горизонтов, за
пространство, и где его борозда,
разделяет хаос и все остальное
на нечто здоровое и больное.
И вот по причине безумия я,
больше уже никуда не идя,
здесь остаюсь и, смежая веки,
прыгаю в тридцатые годы века.